Лифтёрша тётя Кланя, когда мы вошли в подъезд, заахала и запричитала:

— Нашёлся касатик… Да кому ты помешала, добрая скотинка?.. Где же ты пропадал?.. Уши твои длинныи-и, пыльны-и, курчавы-и…

— В институте он был. Опыты на нём хотели делать. На другую планету запустить, — пошутил я.

— Что ж, там собак не хватает, на тех планетах-то? — спросила тётя Кланя.

— Они только у нас на Земле водятся, — сказал я, опустил наконец Кыша на пол и, волнуясь, как будто нажимал кнопку пуска ракеты, нажал чёрную кнопку нашего этажа.

Кабина вздрогнула, и мне показалось, что под нами загрохотали двигатели ракеты и в круглых иллюминаторах стал виден покачнувшийся на глазах краешек Земли. Облака… Океаны… и разные страны… На плечи мне давит страшная тяжесть, но я слежу за десятком приборов и управляю ракетой.

— Мы летим на другую планету, — сказал я Кышу. — Там срочно потребовались собаки.

«А мне всё равно, куда лететь. Лишь бы мы были вместе. Без тебя я не могу. Р-ру!» — ответил Кыш, и мы с ним поплавали в невесомости.

Только мне было тоскливо оттого, что я надолго улетел от мамы, и папы, и Снежки… Прямо лучше бы не улетал!..

Вдруг двигатели ракеты, отгрохотав, смолкли, я дотянулся на цыпочках до иллюминатора в железной двери, чтобы взглянуть, что это за планета, на которой не водятся собаки и на которую мы прибыли с Кышем.

Я взглянул, проморгался, ещё раз взглянул и понял, что на ступеньках лестницы этой планеты, подложив под себя портфель, сидит Снежка, уткнувшись подбородком в коленки, и лицо у неё грустное-грустное. И тут меня разобрала такая радость от встречи со Снежкой, что я заорал:

— Э-э-гей! Это мы-ы! Я и Кы-ыш!

Кыш и Двапортфеля: Повести - i_024.png

Снежка вскочила со ступенек, я открыл двери и бросился к ней. Ведь мы не виделись целый век, а может, и больше.

Мы со Снежкой взялись за руки, и заплясали от радости на площадке, и хохотали, но слов никаких не говорили, как будто я и взаправду прилетел с другой планеты и не знал Снежкиного языка. А Кыш бегал вокруг нас и от радости долаялся до того, что слегка охрип. Но соседи, смотря на нас, не ругались и не просили прекратить шум.

Вдруг внизу забарабанили кулаком по стене шахты. Я забыл закрыть дверь кабины. Подойдя к кабине, я увидел, что Кыш успел налить на пол лужу, и побежал домой за тряпкой. Но соседи закрыли дверь без меня, и лифт поехал вниз. Когда я сбежал по лестнице вниз, тётя Кланя уже сама вытирала пол кабины тряпкой и не сердито сказала:

— Ну, ровно малое дитё… ровно малое дитё…

— Больше этого не будет, — пообещал я ей.

ГЛАВА 55

Снежка и Кыш были уже дома. Кыш лежал на своём матрасике и так глубоко вздыхал, что немного приподнимался при каждом вздохе.

«Ну, нету на белом свете сил, чтобы унесли меня ещё раз отсюда!» — говорил он при этом.

— Кыш, по-моему, стал белей, чем раньше. Наверно, поседел от переживаний. Так бывает, — сказала Снежка.

И я ей всё рассказал и про Олю, и про аспиранта Пашкова, который, к счастью для нас, не забыл своё сердце дома, и про дядю Сергей Сергеева, и как я убежал от директора, и про встречу с Володькиным, человеком в синем плаще, и как Кыш прочитал моё первое в жизни письмо, и, наконец, про Рудика.

Снежка, как только услышала, что это он с какими-то дружками унёс Кыша, так сжала кулаки и сказала:

— Пошли к нему!

— И что мы сделаем? — спросил я.

— Опять струсил? — разозлилась Снежка.

— Ни капельки. Но что мы ему сделаем? — ещё раз спросил я. — Как мы его накажем? Тут надо думать. У меня знаешь какая ненависть? А ведь я его пожалел после приговора на подписку!

Снежка села на диван и задумалась, а я пошёл на кухню, достал из кастрюли замечательную кость, которую из-за большой печали вчера отказался глодать папа, и в миске принёс Кышу.

Он при моём появлении присел на матрасике, потянул носом и от наслаждения замотал головой. Я поставил перед ним миску с костью. Кыш сбегал к входной двери, прорычал своим врагам:

«Не вздумайте красть мою кость и меня!» — и не спеша принялся за своё любимое блюдо.

— Я придумала, — сказала Снежка. — Знаешь, что такое дуэль?

Я этого не знал.

— А сказки о Золотом петушке, о рыбаке и рыбке знаешь? И о царе Салтане?

— Это хорошие сказки… Мне папа их читал, — сказал я.

— Их придумал для нас Пушкин, а его убили на дуэли, — сказала Снежка. — Валя, моя сестра, проходит про это в школе. И мы будем проходить.

— Расскажи, — попросил я, и сердце у меня защемило от жалости к Пушкину.

Разве можно убивать людей, которые придумывают для нас такие хорошие сказки!..

Снежка тихим голосом рассказала мне всё, что знала о Пушкине — весёлом, кудрявом и смелом писателе… Как он был внуком Петра Великого, как ругался с царём и защищал разбойника Дубровского, а царь разозлился и подослал Дантеса, чтобы похитить у Пушкина самую красивую на свете жену Наташу и увезти её за тридевять земель, чтобы Пушкин умер от горя… А сам Дантес был красивый и противный, как Рудик… Но Пушкин догадался и вызвал его на бой под названием дуэль. Эта дуэль была на морозе у страшной Чёрной речки. Дантес первым выстрелил в Пушкина из «нагана», да ещё не по правилам — разрывной пулей. Пушкин упал и тоже выстрелил из последних сил и, главное, попал, но Валя сказала, что у этого негодяя Дантеса, опять же не по правилам, под майкой был железный щит, и он не умер. А Пушкин умер…

После рассказа Снежки мы посидели и помолчали. Кыш продолжал есть кость. А в моем сердце закипела такая злость за то, что Пушкина убил человек, похожий на Рудика, что я вскочил с диванчика и крикнул:

— Я хочу на дуэль! Я его вытащу на дуэль!

— Не вытащу, а вызову, — поправила меня Снежка. — И нужно всё по правилам делать, хотя таких Рудиков без всяких правил выселять надо подальше!

— Тогда говори быстрей эти правила! — заторопил я Снежку.

— Во-первых, у тебя должен быть помощник. Секундант называется… Им буду я. Я тебя провожу на дуэль и буду следить, чтобы всё было по правилам. Надо только купить бинт, вату и зелёнку.

При упоминании о бинтах и зелёнке я немного затосковал, но пересилил тоску, а Снежка продолжала:

— Во-вторых, сейчас позвоню Вале, и она скажет, как вызывают на дуэль. — Снежка подошла и набрала Валин номер. — Валя? Это я. Скажи, пожалуйста, как вызывают на дуэль? Очень нужно. Да! Говорю, нужно. Так… так… И всё? Он очень плохой человек… Мы ещё не знаем, какое оружие. Пока!

— Ну что? — спросил я, когда Снежка вернулась в комнату.

— Валя сказала, что сначала нужно бросить перчатку. А потом выбрать оружие. У тебя есть перчатки?

— Нет, я ношу только варежки, — сказал я и вспомнил, как каждую зиму мечтал поскорей стать взрослым, чтобы ходить в перчатках и иметь побольше свободных пальцев.

— Варежки некрасиво бросать. Нужно перчатки. Неужели у вас дома нет ни одной перчатки? — удивилась Снежка.

И тут, хотя мне очень не хотелось этого делать, я достал из шкафа новые японские перчатки в прозрачном мешочке, которые мама подарила папе, и спросил:

— По правилам нужно две кидать сразу или одну?

— Одну, — сказала Снежка. — Красивая какая перчатка! Боишься, что попадет?

— Ничего я не боюсь, — сказал я. — А обратно можно потом забрать перчатку?

— Ты что? Ни за что! — воскликнула Снежка. И я, не раздумывая, перерезал ножницами шёлковый шнурочек, соединявший перчатки, о которых давно мечтал папа, и одну спрятал в карман.

После этого я принёс из ящика с игрушками духовой пистолет — он стрелял палочкой с чёрным резиновым набалдашником — и сказал:

— Нужно намазать эту резинку чернилами или чем-нибудь вонючим. Лучше рыбьим жиром. Я попаду Рудику прямо в лоб. Смотри!

Я встал у окна, прицелился, нажал на курок, и набалдашник прилип к кружку на обоях.

— Не очень мне это нравится, — сказала Снежка.

— Тогда вот две рогатки.